Пролог.

Ночь выпала тихая.
Луна скудно освещала землю, создавая иллюзорные тени, звезды мерцали на чистом небесном своде, а гомосек скользил между деревьев парка в исках новой жертвы.
Глаза его жадно сверкали, а ноздри раздувались в предвкушении очередной жертвы. «
Вон он, одинокий путник, сейчас, сейчас он будет моим» — от предчувствия гомосек затрепетал всем телом.
Он следовал параллельно дорожке, по которой задумчиво, глядя в землю, брел одинокий прохожий, который ничего не замечал, шел задумчивый и усталый с работы.
С единственной мыслью о том, как бы поскорее попасть домой, он не увидел гомосека, прыгнувшего на него из кустов словно тень.
Почувствовал только, что его свалили, и начинают душить и сдергивать с него штаны. И вдруг ночную тишину полоснул крик: «Ночной позор!».
Возня в области его ягодиц тут же прекратилась.
Обернувшись, несчастный увидел двух крепкого вида парней, которые допрашивали извивающегося гомосека, крепко держа его за руки:
«Ага, опять без лицензии, браконьерствуешь! Знаешь ведь, какое следует наказание».
Гомосек, услышав это, завизжал и попытался вырваться…

Глава 1. Новое задание

Тяжелое похмельное утро. Антон с трудом проснулся, тяжело разлепил веки, но тут же снова их закрыл.
Яркий солнечный свет резал покрасневшие глаза, ломясь в сознание и превращая в труху и без того отяжелевший от алкоголя мозг.
«Тяжелый будет сегодня денек» — подумал Антон. Телефонный звонок подействовал еще хуже, чем яркий свет.
Антон протянул руку к трубке:
— Слушаю! — с удивлением Антон услышал вместо своего голоса хрип.
— Ну что, живой? Ты давай отдыхай, набирайся сил, молодец, вчера здорово поработал.
Тебя можно поздравить. Наконец-то, поймал этого ублюдка. Вечером появишься в офисе.
Антон вспомнил, что было вчера. Охота за гомосеком, который уже шесть раз нападал без лицензии.
Найти его было трудно. Все жертвы были разными, начиная пенсионером и заканчивая мальчиком-инвалидом.
Но все-таки нашли. Применили обычные меры к устранению: большую пробку в задницу, рот зашить, член отрезать.
И устроили по этому поводу жуткую попойку. «Эх, рассольчику бы сейчас».
В холодильнике было пусто. Антон вспомнил о соседях.
Дверь открыл Костя. «Чего в такую рань?» — спросил он, потирая глаза и подтягивая трусы.
Антон громко сглотнул и пальцами показал, что страдает жутким похмельем.
«Ага, — понял Костя, — я сейчас!» Он исчез в глубине квартиры и вышел, держа литровую упаковку кефира.
«Кефир? Ну что с них взять? Пидоры они и есть пидоры.» — подумал Антон.
Костя был из семьи пидоров. Антон это узнал не сразу. Он несколько раз заходил к ним в гости, но что-то его настораживало.
То ли наличие усов у Костиной мамы, то ли развешанные по стенам фотографии голых мужчин.
Но тогда Антон ещё не занимался оперативной работой, и не мог сходу определять пидоров.
Правда, Костина семья в досье Ночного позора значилась под грифом «междусобойчик», поэтому никакой опасности для окружающих не представляла.
Антон залпом выпил почти всю упаковку кефира и облегченно вздохнул, почувствовав себя гораздо лучше. Хотел поблагодарить, но заметил прямой, немигающий взгляд Кости.
«Уж не положил ли он на меня глаз?» — подумал про себя Антон, но спросил:
— Что-то случилось?
— Знаешь, Антон, нас хоть и много, но мы остро чувствуем, когда кого-нибудь лишают пользоваться аналом.
— Он нарушал правила. Он знал, на что идет.
— Он был хороший. Он делал хороший минет.
— Таков закон. Нельзя его нарушать.
— Да кто придумал такой закон? Почему вы раздаете лицензии?
Вы думаете, что спасете мир от вселенской педерастии? А знаешь, что?..
Я скоро приду тебе в офис, и ты мне на законных основаниях выдашь мне лицензию на изнасилование, и я приду и вые*у тебя в жопу! Понял?
— Ты не имеешь права трогать работников Ночного позора. Если тыпопытаешься это сделать, то тебе вырвут очко.
— Да пошел ты в пи*ду!
Это было страшное педерастическое проклятие.
«Хорошо, что я не из «этих» — Антон харкнул на спину уходящему Косте.
«Хорошо начинается денек» — подумал Антон, выходя на улицу из подъезда.
На улице ярко светило солнышко, зеленела травка, птички пели, мимо проходили, погруженные в свои заботы люди, а Антон шел на работу.
На тяжелую, опасную работу, где он каждый день рисковал своей задницей, чтобы спасти невинность других людей.
«Наша служба и опасна и трудна» — мурлыкал Антон и улыбаясь, поглядывал на проходящих мимо девушек.
Девушки улыбались ему в ответ, и настроение улучшалось с каждой улыбкой.
Офис Ночного позора неслучайно располагался на станции аэрации, дабы окружающий запах тех мест отпугивал пидорасов.
Кому охота заниматься сексом в окружении сбивающего с ног фекального амбре?
Это штаб Дневного позора располагался в известном гей-клубе, где все было чисто, опрятно, уютно.
На входе охранник вручил ему болотные сапоги для прохода через туннель в офис.
В туннеле, бредя по колено в дерьме, Антон понял, что охранник снова подшутил над ним, выдав дырявые сапоги.
«Может уличить его в ахтунге?» — подумал Антон, но решил, что не стоит. Шутка есть шутка.
В офисе его уже ждали. «Антон! Тебя вызывает директор» — улыбалась Бобриха.
Она была известна своими острыми зубами и непримиримой ненавистью к анусам пидоров и клиторам лесбиянок, которые она нещадно выгрызала.
«Закрой пасть, мебель поцарапаешь!» — пошутил Антон, за что получил пинок в область, ниже поясницы.
«Однако больно!», подумал Антон, влетая головой в кабинет директора. Бориса Ивановича Высера.
— Здравствуй, Антон!
— Здравствуйте, Борис Иванович! — сказал Антон, потирая крестец.
— Антон! Поздравляю тебя с успешным окончанием школы и желаю тебе дальнейших успехов в жизни.
Антон немного ошалел от таких поздравлений, но потом догадался:
— Правый карман, Борис Игнатьевич.
— Что?
— В правом кармане.
— А-а-а… — Борис Игнатьевич положил бумажку, по которой он читал обратно в левый карман, а затем достал бумажку из правого.
— Антон! Поздравляю тебя с успешной операцией по поимке гомосека. Молодец. Хорошо поработал.
— Спасибо, Борис Игнатьевич, есть ли новое задание?
— К сожалению, всегда есть новые задания. Но сейчас — повышенной сложности.
В городе появилась пиздёнка. Большая черная пи*дёнка. Таких уже давно не было, последний раз в сорок девятом. Сам знаешь, что может получиться.
Антон начал вспоминать лекции, на которых их учили гомофобским наукам, однако в голове вертелось только: «Г-2. Убит».
«Говорили тебе, учи матчасть, дятел» — горестно подумал Антон, но вслух попросил:
— Борис Игнатьевич, не могу представить, расскажите.
— Эх, Антон, опять лекции, небось, прогуливал? Ладно, расскажу.
Черная пи*денка — это женщина, которая соблазняет мужчин, но как только мужики клюют на нее и суют в ее пизденку, все, пиздец, мужик заболевает и напрочь теряет тягу к женщинам, а затем легко переманивается на сторону гомосеков.
А большая черная пи*денка — вообще является супероружием. Она такое натворить может!..
Антон попытался представить это супероружие, но на память пришла только картина с огромным туннелем и въезжающим туда паровозом.
— В общем, Антон, ее надо остановить.
— Но почему я? Я могу не справиться.
— Я дам тебе напарника. — С этими словами шеф подошел к шкафу и вытащил резиновую бабу. — Вот, держи. Ее зовут Ольга. Она будет тебе помогать.
— В чем? Я и так могу себя удовлетворить.
— Держи, держи.
Антон пожал плечами, но взял.
Попрощавшись с шефом, Антон вышел из кабинета, держа резиновую куклу под мышкой.
По офису тут же пошли слухи об оргии, которую устроили шеф с Антоном. Но Антону было наплевать.
Он шел, и думал о новом задании…