В комнате нас было двое. Я и монитор, застенчиво мерцающий в кромешой тьме моего печального жилища. Монитор- мой друг, мой враг, моя карма.... Он имел слегка жалостный вид- несолько минут назад, когда моя сонная рука потянулась к нему, чтобы водрузить сверху кружку с омерзительнейшей жидкостью (Некофе), случилось страшное.

Сонная рука допустила ошибку в траектории, и кружечка,описав в воздухе красивую дугу, опустилась на стол, расплескав остатки жидкости и украсив причудливыми узорами моё импровизированное рабочее место и мою физиономию. Пробираясь на кухню, дабы найти подобие тряпочки, на свою беду взглянула в зеркало... Оох, там явно не меня показывают... Последние несколько недель.


Монитор, стол и увиденное в зеркале жалкое зрелище были с горем пополам вытерты, а бдения продолжены. В кресле, придвинутом к столу преимущественно в позе "колени прижимают ушки" я провела последние сутки. Да, помнится это самое огромное кресло мы с подружкой, исполненные энтузиазма, двигали по этой самой комнате, готовя дополнительное "покладочное" место, и взахлеб обсуждали наступающее лето, строили прямо- таки наполеоновские планы. Тогда была у меня и подружка, и планы, и лето. Лето тогда только начиналось.

Ну да, кто бы сомневался... Из динамиков хрипло доносится:

"Лето пролетело, все осталось позади,

Но мы то знаем-лучшее, конечно, впереди..."

Хорошо вам. Единственное, что точно знаю я (если уж говорить языком песен) то это если лето- маленькая жизнь, тот осень- маленькая смерть. По крайней мере для меня.

Осторожненько откидываю гудящую голову на спинку кресла. Её внутреннее прстранство кажется мне в несколько раз больше обычного. В гулкой пустоте летают несколько мыслей, методично ударяясь о стенки черепной коробки. Тщетно пытаюсь ухватить хоть одну из этих шальных... Нет, бесполезно.

И эти "кадры" воспоминаний, немеркнущие блики прошедшего лета. В сотый (тысячный?) раз проносятся перед моими глазами. Сколько же можно, а?

"Мы сидим на летнике- он взял меня на руки, и я распласталась на его груди, замерла, глядя на виднеющуюся вдалеке дорогу и плывущие перед глазами машины. Он говорит с кем-то- я не слышу. Я смотрю на растворяющийся в далеке поток машин, на начинающую теплеть полоску горизонта, и физически, каждым своим опаленным нервом ощущаю течение времени. Слышу, как оно тихо шуршит, словно песок, утекая сквозь пальцы. Еще слышу как бьется его сердце. Больше я не слышу ничего. Он откидывает упавшие мне на лицо волосы: "Ты спишь, Карапуз?..."

И свет померк. То о чем я вспоминаю изо дня в день, теперь теплится слабеньким огонечком где- то в глубине воспаленного сознания. Как раз там, где когда-то начинало зреть предчуствие боли. Неотвратимой, как осень, которая стремительно приближалась. Теперь она здесь, а эта боль наполнила меня- до краев. Остался только маленький уголочек души, где еще живет лето, не давая мне захлебнуться в вязкой мути.

Вот оно, то что ты предвидела, то чего ты боялась. Ты внутри него. В самой сердевине.

Несколько попыток поднять тяжеленные веки увенчались успехом. Мигает брошенный на половине слова курсор. Скоро рассвет... Ну что ж, продолжаем.